Востоковед Александр Болдырев вел свой блокадный дневник с декабря 1941 года, и в нем скрупулезно зафиксирована непрестанная, лихорадочная деятельность, позволившая в конечном счете выжить ему, жене, маленькой дочери. Многокилометровые путешествия в Эрмитаж, Дом ученых, Дом писателей, Институт востоковедения, в воинские части - изможденный Болдырев читает лекции, переводит, ходит в экспедиции за дровами, и постоянно ищет пути спасения - пытается попасть в стационар с усиленным питанием, приписаться к той или иной “ученой” столовой с “безвырезными” (то есть не по карточкам) обедами, найти деньги и варианты обмена вещей на хлеб. Постоянная тревога: пытаться эвакуироваться, или самое страшное уже позади? И на этом фоне - напряженные отношения матери и жены, переросшие во время блокады в прямой конфликт, принятое было, но отложенное почти на шесть лет решение о разводе, смерть друзей, коллег, горячо любимой матери. Дневник Болдырева отличает почти исследовательский интерес к причинам голодной смерти и возможностям ее избежать и нравам нового времени: “«Дистрофик» — ругательство в учреждениях, на улице, в трамвае. Дистрофиков презирают, травят, стараются забить в землю. Первое условие быть принятым на работу — не иметь дистрофического вида. Такова мораль второго года осады”.
http://prozhito.org/person/17